— Ничего, — усмехнулся Готор. — Во-первых, наша ударная сила все-таки не шпаги, а мушкеты и штыки наших солдат. Во-вторых, в свете того, что я выведал у Ксшаа, сейчас акчскаа действительно не слишком-то расположены затевать с нами ссору. Ну а в-третьих, ты ведь теперь тоже знаешь преимущества их секир.
Адмирал, пожалуй, мог бы рассказать Ренки о многом. О том, как прихотливо дуют ветры в заливе, образованном множеством островов, как высокие скалы гасят их порывы и закручивают вихри, как разбиваются и отскакивают волны от берега, образуя течения и воронки водоворотов. Он мог бы поведать юному, замершему на высокой мачте первому лейтенанту, каким беспомощным и беззащитным становится корабль, потерявший ветер и лишившийся возможности двигаться и маневрировать. Пояснил бы, что в подобных условиях сражение равных судов становится сражением за ветер и за морской простор, на котором корабль может «танцевать», избегая вражеских залпов и обрушивая на противника всю мощь своих орудий.
Первая половина пути прошла достаточно спокойно. Испуганные обыватели Тинда особого желания защищать республику с оружием в руках не проявили. Лишь при подходе к крепости выстрелы вокруг затрещали достаточно часто, порой даже волнующе близко. А потом из-за угла дома на отряд Готора выскочило примерно человек двенадцать в знакомых мундирах мушкетеров Одиннадцатого полка, только очень грязных, пропитанных пороховым дымом и пожженных искрами. Лица этих солдат были еще грязнее мундиров, насквозь прокопченные в пороховом дыму, а глаза красные, слезящиеся и какие-то дикие, как это обычно и бывает в самом разгаре длящегося уже не один час жестокого сражения.
Затем военный министр, не без сожаления посмотрев на качающегося от слабости оу Готора, сообщил, что всей команде дается отпуск для дальнейшего излечения, который и следует провести в Фааркооне, в своих новых поместьях.
В городе было довольно неспокойно. Даже тут, на дальней от крепости окраине, где вроде бы нечего делать солдатам обеих сторон, время от времени гремели выстрелы и слышались крики. И откуда-то отчетливо несло дымом. Причем не пороховым, а дымом пожаров. Кажется, местное отребье решило не упускать такой удобный случай (когда еще вражеская армия нападет на главную военно-морскую базу республики?) и немножко пограбить богатых соседей.
— Докладывайте, — приказал Готор, когда обе команды, опознав своих, опустили стволы мушкетов.