— Сударь, вы конечно же герой, однако, если хотите дожить до тридцати, вам стоит снизить накал своего героизма! Вы только посмотрите на этот синяк! Чудовищно!!! И ребра наверняка треснули… Ну-ка. Знакомая «кираса», а? Надевайте!
Готор и Ренки получили офицерские звания, а их товарищи, которые не могли похвастаться столь же благородным происхождением, — сержантские чины и двойной оклад. Все шестеро вышли в официальную отставку (ибо их новым долговременным заданием стал поиск Священных Реликвий Старой Империи, владение которыми укрепило бы власть монарха) и поселились в столице.
Потом Готор и Ренки попытались составить свой план захвата Тинда и сразу уперлись лбом в стену собственного невеликого опыта по части морских десантов и возможностей флота, так что все планирование свелось к теоретическим рассуждениям и ругани.
Со сложным чувством сожаления и облегчения покинул Ренки дом семейства Ваксай и направился прогуляться по набережной, дабы подышать на сон грядущий свежим воздухом да и, что греха таить, немножко пустить пыль в глаза фланирующей в этом наиболее «светском» месте Фааркоона купеческой публике, которая, подражая нравам благородного сословия, выбрала набережную местом для своих променадов.
Потом были торжественный проход победителей через город, построение на площади перед большим дворцом, торжественный доклад генерала военному министру, потом — военного министра — королю, а также речь короля, высказавшего победителям свое монаршее благоволение и милостливо соизволившего распорядиться о достойной награде всем воинам, участвовавшим в походе, и назначении пенсий семьям тех, кто из него не вернулся.
Досталось и самому командиру. Слегка. Но царапина через всю левую щеку, от крыльев носа до уха, жутко саднила и раздражала. В госпитале, когда он навещал Таагая, доблестному лейтенанту наложили на рану повязку, но она мешала говорить и вообще смотрелась нелепо, так что Ренки отодрал ее и выкинул. А потом то ли тревожил ранку, когда говорил, то ли еще по какой причине, но она время от времени начинала кровоточить, что жутко раздражало.