Цитата #921 из книги «Странный приятель. Тайна Врат»

— Напомню, — холодно произнес Готор, глядя на председателя словно на посмевшую заговорить в его присутствии букашку. Спина его при этом выпрямилась как у истинного оу, а в глазах появилась такая смесь надменности и свирепой ярости, что даже Ренки поневоле испытал некий трепет. — Эта корона на моем погоне означает высшую степень доверия самого короля! А какой-то купчишка смеет сомневаться в моей честности?

Просмотров: 5

— Насчет Кааса, — продолжил он. — Это весьма досадное упущение. Впрочем, пожалуй, тут есть и часть моей вины. Я должен был послать с вами своих людей, все-таки вы… — Риишлее сделал некий жест, из которого его гости должны были сами понять, что в некоторых вопросах являются безнадежными профанами и только вежливость не позволяет хозяину высказаться прямо, и добавил: — Но решил, что это привлечет ненужное внимание со стороны армейских, которые, увы, с Тайной службой не очень-то дружат. Документы тоже жаль. Но я уже распорядился пригласить работников архивов. С нашем традиционным почтением ко всякому написанному слову и составленному документу эти ребята весьма поднаторели в восстановлении различных бумаг. Может, и тут смогут что-то сделать. Но потраченного на это времени, сил и средств, откровенно говоря, будет жаль. Вам, кстати, оу Готор, я настоятельно советую (коли вы этого еще не сделали) как можно быстрее записать все, что сохранила ваша память из прочитанного и бесед с этим прощелыгой Каасом. Кстати, а что там с этой женщиной и ребенком? Уже догадываюсь, что вы бы не стали вымещать на ней зло за обман Кааса. Но есть такое подозрение, что вы, оу Готор, могли сыграть в излишнее благородство. Исходя из ваших рассказов о религии в мире, из которого пришли. Помните?

Просмотров: 4

— Это так. Но хочу вам напомнить, что кредонцы захватили тут все, что может худо-бедно держаться на плаву. И поскольку они контролируют вход в бухту, нашим брандерам там взяться просто неоткуда.

Просмотров: 6

— У меня и сейчас перед глазами его образ стоит, — как-то очень задумчиво продолжил он, глядя прямо перед собой невидящим взором. — Великий вождь Эгииноасиик из рода Серых Курганов. Но потом все его просто Эвгением Сидоровичем звали. Почему «Сидорович», лучше не спрашивай — это большая тайна. Но уважение к себе он внушить умел такое, что я даже не осмелился разузнавать. Представь себе: могучий старик с идеально прямой спиной и таким взором, что у случайных генералов ноги подгибались. До самой старости инструктором в спецгруппе охраны проработал. И даже когда ему, наверное, за девяносто лет перевалило, не расставался с оружием и мыслил вполне ясно. А насчет меня… Я, знаешь ли, всегда к языкам способности имел. Может, оттого что фамилия у меня была Говоров. Это на вашем означает вроде как «умеющий говорить». Жил себе лет до восемнадцати, не тужил и ничем особенным из числа других сверстников не выделялся. Мотался с семьей по гарнизонам, гонял в футбол, хулиганил помаленьку, но и книжки читал, ходил в секции самбо и бокса, как почти все ребята в военном городке. Ну вот разве что интересно мне было языки учить, особенно древние, потому как еще и историей сильно интересовался. Мать у меня учительницей была, причем и английский с немецким преподавала, и историю с географией. В военных городках такое совмещение было нормальным. После школы все думал, куда идти — на историка или на иняз. Отец уговорил меня попробовать пойти в Военный институт, там, дескать, языкознатцы тоже нужны, а поступить по знакомству будет легче Я попробовал, вылетел со второго курса за дисциплинарный проступок. Попытался поступить в университет, но тут меня на срочную забрили. Короче, так я на спецкомплекс и попал. Как выяснилось, совсем даже не случайно. А Эвгений Сидорович, оказывается, был моим дедом. Раньше-то я про него только мельком слышал, потому как он со спецкомплекса никогда не отлучался, а отец вечно по гарнизонам мотался. Да и отношения у них, кажется, были не самые лучшие, раз отец, когда женился, фамилию жены, ну, моей матери, взял. Правда не уверен, что у деда фамилия вообще была. Хотя ведь что-то в паспорте ему должны были написать?! Увидев деда, я впервые и заподозрил, что не совсем чистокровный русский, — уж больно видок у него был диковатый. Да и говорил он с небольшим акцентом. Впрочем, тогда из мутных пояснений я понял, что дед происходит из какого-то малого сибирского народа, представителей которого всего-то и осталось может десятка два-три. Меня это, впрочем, как-то не сильно обеспокоило — мы, русские, довольно многочисленны, и физиономии у нас разные. Немного отличающееся от всех лицо даже делало меня… как бы это сказать… более запоминающимся! Куда больше я огорчился, когда попал сюда и понял, что вот тут я как раз имею очень даже обычную, я бы даже сказал простецкую, внешность. Слушай, — внезапно опять встрепенулся Готор, вынырнув из глубин своих воспоминаний. — Я тут, кажется, чересчур далеко закопался. Ты вообще понимаешь, о чем я говорю?

Просмотров: 5

— Надо зайти в Дом Ваксай, поговорить с хозяином о кое-каком особом заказе.

Просмотров: 3