— Человек много пил от скуки, наделал долгов и разных глупостей. У меня есть документы, уличающие его в преступлениях, за которые его повесят, а семью разорят штрафами. В непомерной строгости кредонских порядков есть своя польза… Для нас.
— Презабавнейшая похабщина времен Старой Империи, — с удовольствием пояснил Готор. — Чисто развлекательного жанра, если можно так выразиться про подобную… гм… литературу. У хозяйки этого борделя, кстати, весьма изрядная библиотека произведений подобного жанра. Если верить некоторым деталям, написана книженция спустя лет сто пятьдесят — двести после подвигов наших приятелей Манаун’дака и Лга’нхи. И тут чуть ли не две трети хм… рассказов… посвящено как раз им. В основном, конечно, полный бред и больные фантазии насчет размеров некоторых частей тела легендарных героев. И их подвигов отнюдь не на поле брани. По сути, ничего удивительного. Во всякой письменной культуре рано или поздно появляется «герой», осмеливающийся переложить на бумагу то, что раньше было лишь темой подпольного хихиканья и тихих разговорчиков, сопровождающихся глумливыми улыбочками. Но у меня есть ощущение, что писал это человек, либо стоявший довольно высоко на социальной лестнице, либо имевший доступ в верха. Слуга, например! Тут вот есть сцена, скажем так, нетрадиционного использования меча Лга’нхи сорока девственницами. Так вот, описание рукояти очень похоже на тот самый обломок! Как тебе такой поворот?! В этакой-то грязи — да найти что-то стоящее! Сейчас вот пытаюсь еще отыскать в описаниях что-то подобное. Может, этот озабоченный еще какие-нибудь ритуальные предметы упомянул.
— Ну, это могла быть только маска, — словно бы сам себе не веря, сказал Готор. — Хотел я прокрутить определенную комбинацию с помощью Тайной службы, но этим ребятам доверять «тонкую» работу явно нельзя. Им бы только вешать, пороть да головы рубить. Более чем уверен, что, пока они проверяют солдатские карманы да вынюхивают измену, по лагерю шастают десятки настоящих вражеских лазутчиков! Вот тебе еще одна причина постоянных поражений тооредаанцев.
Прошло уже примерно две недели, как армия генерала оу Дезгоота тронулась в путь. Плыли по преимуществу на длиннющих местных лодках, вмещавших до двух десятков человек. А тех, кому не хватило места в лодках, усадили на какие-то не то плотики, не то просто вязанки тростника, которого местные «самоплывом» пригнали с верховьев реки в огромном количестве.
— Возможно, — осторожно ответил Ренки. — Хотя мне порой кажется, что ему тут жутко интересно. И сейчас он наверняка забрасывает Ксшаа кучей вопросов, которые нам бы и в голову не пришли.
Но кредонцам, не имеющим возможности задействовать всю свою артиллерию, приходилось хуже. И особенно плохо им пришлось, когда более легкие «купцы» и шлюпки с тооредаанских кораблей, набитые матросами и солдатами, прошли над мелями и абордажные команды высадились на еще остававшиеся на плаву корабли врагов.