Чертыхнувшись с досадой и вынув из кармана ключ-карту, я вставил ее в прорезь на коробке и… О, чудо! Тут же зажглись лампы и в прихожей, и в расположенной рядом ванной комнате, и висящий на стене головизор принялся бубнить что-то непонятное. Плюс где-то наверху загудел вентиляторами внезапно оживший кондиционер.
– Особый, присутствующий лишь на Москонии вид насекомых. Очень, знаете ли, способствует ускоренной выработке газзона.
О том, что еще шестьсот лет назад «Объединенные нации» договорились о едином стандарте терраформирования осваиваемых планет, чтобы все новые миры были похожи на прародину человечества. По крайней мере, по основным параметрам. Таким, как сила тяжести, наклон оси, длительность суток, период обращения вокруг ближайшей звезды… Даже про спутники естественные не забыли: порешили, что каждой планете нужен один, но большой и с четырьмя фазами – семидневными. Вот только про размеры уточнить тогда так и не удосужились.
– Добро пожаловать в наши ряды, Андрей, – перебил меня Пётр Сергеевич, хитро прищурившись. – Или у тебя на сегодня другие планы?
Появившийся, наконец, пан Костенко огляделся, а затем, ничтоже сумняшеся, плюхнулся на стул прямо напротив меня.
– Да-да. Я весь – внимание, – тут же навострил уши шпион, застыв с поднятой ко рту кружкой.