— Вроде Абишева, — не заметил, как вслух произнес я: внезапно кусочки мозаики в моей голове сложились. С пустыми местами, и не полностью, но… что-то такое начало вырисовываться.
Центр Ундерхаана был тоже пустоватым, но в глаза это бросалось не сразу. Пожалуй, я бы и не обратил внимание на чуть меньшее число прохожих и транспорта, если бы специально не искал что-то подобное. Широченная улица Мира — артерия для пригородного транспорта к площади — к трём часам дня превращалась в ту ещё сковороду, и остывала весь оставшийся вечер, медленно и печально. Так что народ предпочитал пробегать от заведения к заведению по тротуарам, и лишнее время на пекле не торчать. Отличный доход для местных кафешек, магазинчиков и нескольких «бутиков» — последние, уверен, удерживали положительные балансы во многом благодаря «замечательной» летней и зимней погоде Монголии. Потенциальные покупатели забегали остыть в блаженной прохладе работающих кондиционеров (зимой — наоборот, согреться)… Ну а дальше начинала работать статистика: из полсотни человек кто-нибудь да купит.
Снять всё навесное оборудование с лёгкого внедорожника оказалось делом чуть ли не пяти минут: я только успел слить, контролируя объём через планшет по датчикам Агаты, пол-канистры топлива, а от багги уже остался один «скелет» с двигателем, колёсами и пассажирскими сидениями. Конструкторы и пром-дизайнеры не зря съели свой хлеб — эргономика армейского вездехода была доведена до своеобразного совершенства. Сверхлёгкое средство доставки можно было легко подогнать к выполнению планируемой задачи, навешивая (и снимая) оборудование, как блоки в детском конструкторе. Каждый блок был самодостаточным и не зависел от других — как, например, пассажирские кресла, по форме и наличию персональной привязной системы больше похожие на противоперегрузочные сидения для пилотов истребителей. Ценная боевая единица — солдат Великой Империи — не рисковал сломать себе шею или спину даже когда багги на полной скорости шёл по самому пересечённому бездорожью, да и при аварии имел куда больше шансов отделаться синяками и лёгким испугом. Все эти плюсы, разумеется, не могли обойтись и без минуса. Несущественного для регулярной армии — но никак не разрешаемого для группки самозваных диверсантов здесь и сейчас.
— …Один вопрос, — после заполненной тяжёлым вязким молчанием паузы, я всё-таки решил его задать, — почему вы это говорите мне, здесь и сейчас. Зачем всё это рассказали?
— Не стоит, любой бы… — я прервался, почувствовав, как от простых слов, а, главное, от тона Жаргал комок встал в горле.