Пришел в себя я быстро. Первое что увидел, так это, склонившееся надо мной, озабоченно — испуганное лицо унтер — офицера Забродова. Я знал его, как и многих других солдат и офицеров батальона Махрицкого.
Изменение политики царя, в свою очередь, ощутили и союзники России. Русскими послами официально были вручены ноты министрам иностранных дел Франции и Англии, в которых говорилось о грубом вмешательстве во внутренние дела суверенного государства глав дипломатических ведомств этих держав. Удар оказался серьезным и болезненным еще и оттого, что помимо документально подтвержденных показаний самих заговорщиков, дали свидетельские показания три сотрудника посольств Англии и Франции, уличая своих руководителей в связи с тайной организацией.
— Даже сейчас вы этому не удивились. Нет в вас ни напряжения, ни испуга. Не засыпаете меня вопросами, — Пашутин сделал паузу, потом продолжил. — Я ведь говорил о вас со многими людьми. Для многих из них вы человек — загадка. Кстати, для меня тоже. Мне очень хочется понять, что вы за человек. Может вы сами, Сергей Александрович, мне это скажете?
Бандит пришел около восьми часов вечера. Зашел нагло, не здороваясь, мазнул по мне глазами, затем подойдя к Лешке, протянул руку: — Гони письмо, шкет.
У девушки при моих словах округлились глаза от удивления. Не обращая на нее внимания, я отпустил руку кучера. Когда тот поднялся, точно и аккуратно двинул его в солнечное сплетение. Когда он с выпученными глазами согнулся, ловя открытым ртом воздух, поднес свой кулак к его носу, покрутил им, а затем спросил: — Чего раскорячился? Живо к лошадям! И жди нас там!
Я достал из кармана деньги, отсчитал триста франков, а затем протянул женщине. Она осторожно подошла ко мне, взяла деньги. Несколько секунд стояла неподвижно, глядя на меня, потом встала на цыпочки, поцеловала меня в щеку и сказала: — Большое спасибо.