— Отблагодарите меня этой ночью, и мы квиты, — и княгиня захихикала, как девчонка, потом резко оборвала смех и неожиданно спросила: — Серж, а вы как‑то обмолвились, что серьезно занимались боксом и атлетикой.
— Не написал. Зато батя на словах передал, что он уже почти вылечился и скоро заберет меня. Правда, здорово?
— Вижу, что вам не нравятся мои слова, ваше императорское величество, поэтому молчу, чтобы больше вас не раздражать.
Спустя полтора часа, без пяти восемь, ударил первый выстрел. Вслед ему ударило сразу несколько пушек. Выйдя из сарая, я увидел, как впереди, в метрах ста, в воздух с грохотом взметнулся черно — огненный столб. И это было только начало. Снаряды били не только по передовым позициям, но и в глубину. Временами я чувствовал, как дрожит земля, содрогаясь от многочисленных взрывов. Все чаще между залпами становились слышны истошные крики людей и ржанье испуганных лошадей. Вслед за мной наружу вышло несколько охотников. Со злыми лицами они смотрели на вереницы носилок с ранеными, которых доставляли в раскинувший рядом с нами временный лазарет.
— Вы там лежали до того дня, пока вам пока не поставили диагноз: неизлечим. Чисто случайно узнав о вашем случае, я приложил все усилия, чтобы перевести вас к нам, хотя главный врач был против. Пришлось настоять.
Пришел в себя я быстро. Первое что увидел, так это, склонившееся надо мной, озабоченно — испуганное лицо унтер — офицера Забродова. Я знал его, как и многих других солдат и офицеров батальона Махрицкого.