Я залез в карман, достал карточку отеля, которую вытащил из кармана трупа, затем секунду смотрел на нее, после чего остановил первого попавшегося прохожего.
Командир крейсера тяжело вздохнул. Уж он‑то знал, что пафосными словами собственную совесть не обманешь. К тому же все чаще он стал приходить к мысли, которую старался сразу отогнать, а может его на это страшное преступление толкает не любовь к России, а простая человеческая месть. За погибших в море сыновей, за сердечницу — жену, которая в одночасье умерла от сердечного приступа, узнав о смерти второго сына. В такие минуты он начинал думать о пистолете, поднесенном к виску.
— А документы и вещи? Они же остались в квартире.
— Извините, ваше величество…. — генерал сделал паузу, как бы спрашивая разрешение на продолжение фразы.
— Спасибо вам большое, Сергей Александрович! Если что — обращайтесь! Помогу, чем смогу и даже больше!
— Не хотите ли вы сказать, что принимали в нем участие?