— Прости, прости… — полушёпотом ответил Гуэнь. — Просто их так забавно накрыло…
Договорить эльф не смог. Рука, державшая его за горло, сжалась, не пропуская и глотка воздуха в лёгкие, а в тело, пронзая печень, вошло лезвие ножа. И ещё раз в сердце. И ещё. Последнее, что сумел подумать затухающим сознанием Гуэнь, было «Прости…», обращённое к своему невольному попутчику, с кем они прошли и преодолели такое, что не каждым удается и за многие годы жизни. И теперь он сам привёл Игоря на смерть.
Последнюю фразу он произнёс, доставая предмет своих поисков. Пара штыковых лопат, отливающих необычной синевой металла и явно остро заточенной режущей кромкой и здоровенная вязанка дров, были именно тем, что нужно.
Протянув поводья, Гуэнь остановил повозку возле ступа-образного сооружения.
— Не… — по-простетски ответил парень, — к магу Самуилу, он там проездом был и отец Викторио меня к нему направил…
— Позволь мне объяснить. Если бы не этот чужак я вообще бы не вернулся, и все ценности достались бы Шевалье Нирра Бахат Бенерджи и его псам, — разогнуться Гугь не посмел, ибо буря ещё не миновала. — Пришлось пообещать ему часть прибыли за помощь. Но он готов от неё отказаться, и даже более того. Этот человек — сын Чёрного Данила Нечаева. Его признал дворф из его отряда — Бирин Фамсон, Страшный.