Честно говоря, услышав слово «склеп» я, даже помня о восточных традициях местных эльфов, почему-то ожидал увидеть не ажурное хранилище для урн, а классическую западную усыпальницу, с тяжёлыми каменными саркофагами, мрачной атмосферой скорби и тлена и историями про восстающих ночами вампиров. Тут же всё было по-азиатски аляповато, но при этом настраивало на философский лад, заставляя задуматься о вечном, своём предназначении в мире, колесе перерождений сансары, в которое возвращается душа после смерти.
Я прям представил, как эдакий классический маг, в длинном халате украшенным звёздами, каббалическими знаками и в такой же расписной островерхой и широкополой шляпой, с длинной белой бородой, размахивает волшебной палочкой над кадкой с бельём, а то само стирается, выжимается и вешается на верёвки, попутно разглаживая складки. Правда, суровый образ как-то сам собой трансформировался в популярного американского мышонка-мутанта с круглыми ушами и лицом, покрытым человеческой кожей. Вспомнилась известная музыкальная короткометражка «Фантазия», в который выше обозначенный персонаж занимался тем же самым.
— Да! Официально город был закрыт решением последнего Царя дворфов. Но это было очень много лет назад! И никто, слышишь, никто этот запрет не соблюдает. Те же карлы шарятся там когда хотят.
— Так я ж… эта… Да на кулачках то. Да я ж кузнеца Гавроша сдюживал и водоноса Рохана Косого! На кулачках то я… любого!
— Понятно… — я замолчал, подыскивая новую тему для разговора, и какое-то время наша группа двигалась в полной тишине.