Я перегорела. Так, кажется, это называется.
— Я и гору снесу, — скромно ответил Тейт, потупившись. Рыжие волосы пламенели, неукротимо и бесстыже. — Но только вместе с нами. Так что, наверное, лучше не надо, да?
— Благоразумные и почтительные дети воистину неотразимы, — мягко произнес мастер. — Особенно если в них есть нечто, кроме благоразумия и почтения. Нет, прерывать твою песню никто не станет. Но мастер Эфанга умен, он может услышать в ней те ноты, которые ты желала бы скрыть. Именно потому, что ты будешь скрывать их. Тайные мысли и желания — как рябь на поверхности воды. Мудрец может читать ее, как свиток.
Губы у меня были солёными и липкими. Перед глазами плыл золотистый туман. Удар сердца, другой, третий…
— Да? — искренне удивилась я. Готова поклясться, там было что‑то красноватое… может, показалось? — Спасибо.
Айка ничего не сказала, но выражение лица у нее стало жадным и хищным.