В нижних густых ветках слева промелькнули рыжие хвосты — два рядом. Меня это отрезвило. Купол спрессовался в иглу — острую, прочную. Она вонзилась в чужое сознание, сминая и кроша, привнося мой десятикратно усиленный страх и концентрированную фантомную боль. Монстр в оранжевом взвыл — тоненько, по — звериному… И — распластался вдруг по террасе, раздавленный.
— Целый сет, — вдумчиво повторил Маронг, не сводя с меня взгляда. Я передвинула ноги, скрещивая лодыжки, и сложила руки на груди. Вроде бы Лиора тоже так делала в минуты растерянности, значит, он ничего не должен заподозрить. — И долго она приходила в себя?
Разум лидера будто бы почернел и стал очень холодным. Но спокойствием и рассудительностью там и не пахло, как будто замерзла сама способность к логическому мышлению и расчетам, и осталось только леденящее желание причинить боль. Я нервно сглотнула. В похожем состоянии была кузина Лоран, когда разбила нос своему парню. Не то чтобы совсем без причины…
Рыжий помедлил ещё секунды две и поднялся на ноги.
Так и подмывало расспросить о морали, нравственности и брачных обычаях, но, к сожалению, блондинка была не лучшей кандидатурой для беседы на подобные темы. Слишком наблюдательная — наверняка сразу просечет, что интерес у меня не праздный. А демонстрировать резко возросшую зависимость от рыжего ловеласа как‑то не хотелось.
— Наш дом там, — указала направление Диккери на развилке. — Налево. До старого аламата с обломанной ветвью. Там может быть кто‑то… с кем… поговорить.