Первое, что я ощутила, когда пришла в себя — тревогу Тейта, густую, обволакивающую сознание. Купол — четвертой ступени, которому полагалось развеяться, обратился рассеянным облаком, но никуда не делся.
Ригуми опустил ресницы и коротко вздохнул. Рыжеватые отсветы костра бродили у него по лицу; съехавший шарф скрывал брови; полустертая краска на губах походила на запекшуюся кровь. Странно, что при этом он не выглядел ни пугающим, ни смешным, но отчетливо напоминал другого мастера, Оро — Ича.
Некоторое время я слонялась по «коридорам», не особенно запоминая дорогу — все равно потом смогу найти путь назад, если раскину купол. Навес маги — недоучки установили не особенно прочный: несколько раз прямо на пути исчезали крупные фрагменты невидимого «потолка», и приходилось сворачивать в другую сторону, чтобы не промокнуть. Холм остался довольно далеко позади, когда снова нахлынуло беспокойство, на сей раз — самое что ни есть обоснованное и нормальное. Слишком длинным был последний «коридор». Он вел в уединенное место, на отшибе от лагеря.
Но выбора у меня нет. В очередной раз, если задуматься.
Лао также не заставил себя долго ждать. Появился незаметно, как призрак — просто в один момент обнаружился рядом, бестрепетно внимающий цветистому Айкиному рассказу, и на душе сразу потеплело. Иррациональная привязанность, да… Затем подошли Лиора и Маронг — вместе, словно жили они в одном доме. Поговорить толком мы не успели; я лишь спросила Маронга, как он себя чувствует.
Выпад — и каменная крошка брызнула в сторону. У девчонки от удара кисть повело; на земле от замаха остался глубокий выжженный след.