— Отдохни тогда, — посоветовал мастер. — Лагерем займутся другие. Тейт — кан, хорошая реакция, — обернулся он к рыжему. — Ты быстро и ясно мыслишь, действуешь без сомнения. Некоторым следовало бы у тебя поучиться… Игамина — кан, это было очень прочное воплощение, я не увидел изъянов, — смягчил он упрек похвалой, и Маронг немного воспрянул духом.
Все‑таки Аринга не зря считалась одним из сильнейших мастеров. Побороть болевой шок, заместить часть своего тела воплощенным ничто и снова встать в строй — на это не каждый способен. Ригуми сумел только остановить распространение яда и частично — кровотечение, но поддержание иллюзии оттянуло на себя большую часть сил.
Секунда — и пузырь сорвался с места… с такой скоростью и по такой траектории, что шраховы горки Маронга в сравнении с этим выглядели детским развлечением!
Еще двое, судя по фону, барахтались под рухнувшим шатром. Айка и Маронг? Как это возможно, если полотно — воплощенная иллюзия, по свойствам близкая к туману или голограмме?
— Мы их убили, — прошептала я. На душе скреблись шрахи.
С опозданием появилась догадка, что, возможно, созидающие совершенство экспериментируют не только на добровольноподневольных жертвах, но и на себе.