— Ты чего там застряла? — свесился рыжий из дыры и, не давая мне подняться по лестнице самостоятельно, выдернул наружу, как морковку из грядки.
— Спасибо, ты очень меня утешила, — язвительно отозвалась блондинка.
Лучшей ученицей в школе я не была, но и аутсайдером тоже — скромно рысила в конце первого десятка, стараясь равняться на лидеров. В группе Эрнана все примерно совпадали по способностям, а занимались по индивидуальным программам; моя, в частности, позволила быстро, лишь за четыре года, поднять уровень эмпатии на целую ступень и освоить с полсотни техник.
Ригуми Шаа склонил голову к плечу. Глаза у него странно потемнели.
«Кто‑то живой», — это она произнести не смогла.
Лицо у него стало наполовину алым. Он набрал горсть влажного, но все ещё чистого снега, и принялся яростно оттираться — щеки, лоб, даже волосы. Я тряхнула головой, с трудом встала и на одних рефлексах поплелась к озерцу, уже почти успокоившемуся.