Предположение, что подозреваемым может быть один из них, не выдерживало никакой критики (Эрван на всякий случай поинтересовался у каждого, есть ли у него опыт управления судном). Что до палачей с их масками и оскорблениями, то ни один из них не выбивался из общей массы. Кроме того, кто повторял: «Вы все пальцем деланные!» По поводу Виссы все были единодушны: смелый парень, который воспринимал посвящение как первое испытание из длинной череды. Предвкушение войны. Зато никто не мог сказать, в каком направлении он побежал во время круга охоты.
Никто ему не ответил. Каждая из застывших от ужаса фигур была облачена в халат, хирургические перчатки и бумажную шапочку. Один Ле Ган крутился вокруг стола, делая свои снимки. Он-то казался наименее потрясенным. Сосредоточившись на выборе лучшего ракурса, он забывал, что именно у него перед глазами.
Эрван чуть не расхохотался: двадцать лет в полиции, а попался, как желторотый новичок. Он убрал оружие, схватился за маховик и попытался открутить его – напрасные усилия. Оглядел петли, раму. Совершенно герметично. Забегал вдоль стены в надежде найти другой выход.
– Она повзрослеет. Рано или поздно она поймет.
– Вы задали правильный вопрос. Да, Тьерри прятал пряди, обрезки волос других пациентов.