Лоза первородная. Эти вопросы, все ведь очевидно. Все просто. А она не думала… люди… люди не знали, люди приняли то имя, которое им было названо… но почему матери?
Нат хмыкнул, показав, что этакую попытку воспитать его оценил.
— Мирра, — Альфред легонько ударил по губам, — помнится, мы договорились, что ты не будешь меня перебивать.
Он очищал ядра от остатков скорлупы и протягивал Ийлэ. Она брала. Орехи были сладкими.
— Ты не стала бы рисковать… не стала бы… — Он оглянулся, убедившись, что Ийлэ не собирается исчезать, по-прежнему стоит, прижимая к себе слишком хрупкое тельце чужого ребенка. — Нет, не стала бы… ты хочешь, чтобы я открыл сумку? Хочешь…
Надо будет снять мертвую, но чуть позже, когда уцелевшая окончательно окрасится характерной зеленью.