— Я просил у него денег, когда понял, что Йен не даст мне жизни здесь… просил… чтобы уехать… а знаешь, что он мне ответил?
И Райдо кружит. Уже бесцельно, испытывая одно запретное желание — выйти.
— Бедный, — сказала она как-то Ийлэ. — Так мучается.
— Я не сам. Он заставил… сказал, что тогда всем про меня расскажет… преступление… я люблю мертвых, а это преступление. Но мертвые молчат… они особенные, они меня понимают. Я не мог иначе. Я не хотел, чтобы их убили, но иначе не мог! — Доктор сорвался на крик. — Он во всем виноват… но его убьют. Он самоуверенный… пошел наверх… решил, что я стал послушен. Яд попросил. Я дал ему яд.
Говорил, но Ийлэ слушала бы еще и еще. Пусть говорит. А он, как назло, замолчал.
Пускай. Он осторожен, но все же самоуверен. И когда самоуверенности станет больше, чем осторожности…