Он готов собрать ее слезы и стереть дорожки их, правда, тогда на щеках Ниры остается грязь, та самая, принесенная с заднего двора, с улицы… и он вдруг вспоминает, что хотел умыться. Привести себя в порядок.
И ставни приходится выковыривать. Доктор сопит и пыхтит. Старается. А Ийлэ пытается понять, как она будет жить в подобном месте? Здесь же грязно! И паутина! И мухи дохлые… сыростью воняет, плесенью. В принципе воняет! Она не хочет оставаться, и уж лучше в город… не безопасно?
Отец говорил, что делал их в подарок своему отцу, но не успел отдать.
Ей самой было неуютно. Она с превеликим удовольствием избегала бы этих встреч, но… как было бросить Ниру.
— Не открывай, — дрогнувшим голосом попросила альва.
Шериф поморщился, кажется, вникать в подробности чужой жизни ему было неинтересно.