— Но… — Матушка беспомощно огляделась. Она чувствовала, что в своем праве, вот только поддержать это право никто не спешил. — Что нам делать?
— Естественно, о вашем существовании будут знать, но и только… если, конечно, вы сами не захотите сотрудничать…
— Нет. Но мама… захочет поехать со мной… теперь она…
Нат бумагу развернул. Прочел. Нахмурился. Перечитал еще раз.
— Благородней, — со смешком произнес Альфред. — Конечно… мне вот благородства никогда не хватало. Я, если разобраться, еще та сволочь… только видишь ли, радость моя…
Талбот положил на колени трость, которая вдруг распалась на отдельные элементы, хотя до того выглядела цельной, если не сказать — литой.