Сильна оказалась удача варяжская. Большая часть Хрёрекова хирда канула в морской пучине, а варяги – живехоньки.
Азиат был спокоен, как слон. Его не интересовало, что происходит во дворе или в княжьем тереме, где не стихал бой. Бури аккуратно вынул из бревна воткнувшуюся стрелу, наложил на тетиву, выпрямился резко, выстрелил – и обратно за зубцы.
– За всё получишь сполна, Горёна, – пообещал мужской голос.
Ко двору конунга всех данов меня не пригласили. По словам моего знакомца ярла Халлбьёрна, отношения между Рагнаром и Хареком не складывались. Я же, по мнению здешнего общества, считался человеком Ивара Рагнарсона.
– Десятую долю князю! – заявил пижон. – Без разницы – дальше пойдете или здесь расторгуетесь.
Но детей Трувора я не оставил бы, даже будь у меня возможность с опережением добраться до Ладоги. Мало ли что нехорошие люди могут с ними сотворить за это время… Опять же – я перед ними в долгу. Кабы не они, я б, скорее всего, оказался на той стороне бытия, где пребывают души лоханувшихся воинов.