И Шара видит, как живот Вольки вспухает на глазах, словно у беременной женщины. В ужасе она снова утыкается лицом в пол.
И в безмолвном ужасе созерцает, как балка выгибается, словно что-то на крыше тянет ее на себя. В штукатурке на потолке даже трещины показались – вон, расходятся, как на льду, который тяжести не выдерживает!
– Это так, – отвечает Мулагеш. И сердито отворачивается к огню. – Но медленнее, чем вам кажется.
– А кстати, – вдруг сказал он, – а ты, случайно, не думала над той, другой фразой? Ну насчет того, чтобы перепихнуться?
Только не это. Только не туда. Неужели они потащили Торскую туда…
– Но это же было священное создание… На городской площади раньше был храм Урава! Они этой твари поклонялись! Раньше!