– А я – на войне. Я буду воевать с каждым шалотником, который осмеливается ступить на землю Святого Города.
Все трое мужчин изумленно таращатся на нее – и на еще дрожащий болт за ее спиной.
Однако то, как обставлен этот кабинет, – далеко не самое страшное. Самое страшное висит на стене за письменным столом.
– А я знаю, – безжалостно продолжает она. – Я знаю, тетушка. Я знаю, что ты – из числа Благословенных, Винья. Я знаю, что ты – потомок твари, которая снится в кошмарах добропорядочным сайпурским гражданам.
– Мне не нужно продвижение по службе, – говорит Мулагеш. – Смотрите, сколько мне там осталось, той жизни? Лет двадцать? Или даже меньше? Я хочу погреть свои кости в каком-нибудь приятном месте, посол. А все эти аппаратные игры, интриги… Тошнит меня от них уже.
– Я смотрю на это, – говорит она, – и понимаю, что я бы тут с радостью провела остаток жизни. Смотрела бы, изучала каждую завитушку…