– Я действительно не понимаю, – тянет он, – что он в тебе нашел.
– А почему ты не танцуешь? – вдруг спрашивает Сигруд.
Стены ужались до крохотного цилиндра бело-персикового цвета, банки, плавающей на черных волнах.
– Это ваша вывеска, господин Ярославтсев?
И тут же на выстроенную ей защиту накатывает тяжелой волной чужая мощь: ледяная река растекается, уголок из божественных деталей скрипит и стонет под ее тяжестью, и самый ум ее трепещет. В череп, как в тонущий корабль, заливается безумие. Шара пытается отбиться. «Но я как жучок, – думает она, – который пытается удержать занесенную над ним ступню человека».
– Но хорошо, что это батлан, да? – свирепо проговорила Шара. И наклонилась над доской: – Ты выглядишь куда привлекательней, красавчик, – прошипела она, – с отмытым от самодовольства лицом.