«Нельзя сейчас думать об этом», – снова говорит он себе. Но мучительная память не отпускает, она как заноза в пальце, которую так трудно вытащить…
Шара ежится в своем кабинете. Мулагеш со своими людьми расположились во всех помещениях первого этажа посольства: телеграфы отстукивают приказы, у всех дверей дежурят солдаты. В обычной обстановке она бы командовала операцией из своей штаб-квартиры, но посольство ближе к месту происшествия.
И Винья со вздохом замолкает. И глубоко задумывается.
– У вас все, господин Ярославцев? – спрашивает она.
– Приманка? – удивляется Сигруд. – Для кого?
– Какое вам дело? Почему вы… мне больно, больно, больно!