Блаженная радость разом смывается с лица Вольки.
– Божества создали ад, и не один, – говорит он, – но все они бледнеют перед тем, что создали для себя люди.
Сигруд вздыхает. Потом недовольно кривится, словно бы перебирая в уме альтернативы и постепенно приходя к выводу, что все равно никаких других планов на вечер не было.
– Вы, как я понимаю, будете Эрнст Уиклов?
– Из-звините, госпожа… – мямлит мальчишка. – Извините, что отвлекаю, но м-могу я идти?
– Не надо мне рассказывать, какая у нас тут политика. Я двадцать лет жизни угробила на ее претворение в жизнь. Так что ты собираешься делать?