– Потому что я его люблю, – отвечает Ивонна. И грустно вздыхает. – Я люблю его таким, какой он есть. Мне нравятся его замыслы. И я хочу уберечь его от беды. Надеюсь, таково же и ваше желание…
– Ты о поставках вооружений? О том, чтобы получить контракт?
Шаги Сигруда гулко отдаются на льду. Он сразу приметил: лед не менее двух футов толщиной. «Хороший лед, – думает он. – В самый раз для саней и лошадей».
– Ах, ну тебе-то это не так интересно будет слушать, ты же у нас спец по Божественному… Ты и так все знаешь. Или узнала бы, если бы Ефрему разрешили опубликовать монографию. Однако, как сейчас принято выражаться, его идею не слишком… э-э-э… одобряли. Она представлялась слишком опасной.
– Очень не хотелось бы ставить этот эксперимент на себе. Я бы предложила отступить. Но эти существа, похоже, очень быстро передвигаются.
Это тяжелый, тугой, неровный комок серой шерсти. Ткань очень плотная, даже твердая, как тюленья кожа. «Еще бы, – думает Шара. – Колкастани даже миллиметра греховной плоти миру не покажут…»