– Ах, вот оно что. Переживаешь, значит, за мою безопасность.
– И тут то же самое! – замечает он. – Не клюет, но… что-то там есть.
Марек хочет спросить его, почему на нем нет очков, и почему он одет не по уставу, и где его канат, почему не привязан! Но спрашивать глупо, потому что Марек прекрасно знает, что в команде у него нет человека таких габаритов, правда ведь?
Надо сказать, что даже я, ветеран читальных залов, подустал от своей работы. Как бы я хотел поскорее расправиться с этими разысканиями, чтобы приступить к следующей задаче: биографии каджа. Судите сами – это же положительно смешно: профиль этого незаурядного человека вычеканен на монетах, мы видим его на флагах, штандартах и где угодно, и, тем не менее, мы знаем о нем так же мало, как и о ниспровергнутых им Божествах. В особенности это касается способа, коим он их убил. Я могу понять, почему министр настаивала на том, чтобы я посвятил себя сначала именно этой задаче, однако я, по глупости своей, сумел ее убедить, что, раз континентцы до сих пор черпают свою гордость в чувстве зависимости от Божеств, было бы геополитически более выгодно выяснить истинную природу их связи с богами.
– Мы стали свидетелями «реальностных помех» – причем это первый случай со времен Великой Войны.
Тут Труни подымает взгляд и обнаруживает, что в кресле в углу развалился Сигруд. Сидит себе спокойненько и набивает трубку.