– Это не дорогой ресторан, тут табачищем воняет…
– В тот же момент Вуртья умерла, и доспехи континентцев – такие толстые, тяжелые, непробиваемые и в то же время чудесно легкие – вдруг налились обычной тяжестью! И их армию просто придавило весом собственной брони! Эти испуганные солдаты оказались совершенно беспомощны без поддержки своего Божества и глупо копошились под тяжестью сотен фунтов кованой стали! И армия каджа, эта толпа оборванных рабов и крестьян, которых всю жизнь били и унижали эти солдаты, прошла сквозь них, как нож через масло, и перебила их ножами, камнями и, мать твою, садовыми инструментами!
Голова Колкана поворачивается туда и сюда – бог оглядывает свою крохотную, одетую в черное паству.
– Ну так что они собираются с ними делать? Обстреливать пустоши вокруг? Воевать с белками?
– Что это с ним? – хмурится Мулагеш. – Он что, псих?
– А когда Аханас умерла, все, абсолютно все это исчезло. Более того, теперь есть еще одно объяснение тому, откуда взялась эта лакуна в знаниях! Если все, что здесь сказано, правда, то аханастани действительно верили, что всякая жизнь и все части тела священны, – и потому они не принимали лекарств, не стригли волосы, не брились и не стригли ногти, не чистили зубы и даже… не омывали… мгм… нижнюю часть тела.