– Девять! – Кстати, зачем она это кричит, непонятно.
Значит, ячейка. В каком-то банке. Который назван в честь какой-то святой. В обычном случае это бы чрезвычайно сузило выборку, но в Мирграде Хай-стрит – очень длинная улица, и практически каждый первый банк назван в честь какого-нибудь святого.
Колкан исчезает, и на его месте возникает худосочный человек в треуголке с колокольчиками и в шутовском костюме из меха. «А мне пришлось! – рычит он. В голосе его слышится писк тысяч разозленных скворцов. – Они нас убивали! Убивали наших детей! Сваливали тела наших детей во рвы, и они там гнили! Я должен был что-то сделать! Я должен был спрятаться!»
– Если бы вы были историком, – говорит Мулагеш, – вы бы так и поступили.
– Вы что, так ничего и не попробуете? – жалобно говорит Питри. – Возьмите хоть кусочек, а то мы сейчас все съедим.
А потом вернулись те, кто ехал в этой повозке. Это были континентцы, богатые таалвастани, которым принадлежало в округе много рисовых полей. Увидев, как она жжет бумагу, они пришли в ярость, ибо девочка, сама того не зная, жгла списки Таалваставы, священного писания Таалавраса, и для них то было тяжкое преступление.