И изумленно смотрит на опустевшее место рядом с ней.
А вот и он сам – так что этот вопрос Шара сможет задать Вотрову лично. Тот сидит на скамейке, элегантно скрестив ноги и сложив руки на коленях. И смотрит вниз, туда, где прогуливается публика. Не на нее. На Во не обычная для него экстравагантная одежда – он опять надел темно-коричневое пальто и черную, под горло застегнутую рубашку, прямо как в ту ночь, когда они сражались с Уравом.
– Восемь. Но на кой мне та рыба, ежели я пальцы на ногах отморожу?
– Больно! – выкрикивает девочка. – Очень больно!
Мы не протестуем, потому что у нас нет голоса. Иметь голос – это преступление.
Шара окатывает ее негодующим взглядом, Мулагеш снова весело ухмыляется безо всяких признаков раскаяния.