– Ну… Я полагаю, что да, в том стекле действительно заключено какое-то Божество.
Воздух внутри Запретного Склада – немыслимо затхлый, куда там до него Престолу мира: словно бы ты зашел с улицы в дом стариков-скопидомов. Шара жалостно перхает в окровавленный платок, которым обмотана ладонь.
– Мирград, – кивает Сигруд. И выпускает из губ струйку дыма.
– Во, – предостерегающе выговаривает Шара.
– Да, – слабым голосом отвечает она. – Это значит, что моя… моя семья…
Три дня спустя Шара объезжает город вместе с исполнительным комитетом генерала Нура – проинспектировать, как ведутся восстановительные работы. Бронеавтомобиль подпрыгивает и лязгает на разбитых дорогах, усиливая головную боль, которая и не думает отступать. Еще она не может обойтись без темных очков – солнечный свет до сих пор режет глаза, и доктора говорят, что, возможно, с этим придется жить. Что ж, это по-своему логично: она видела нечто не предназначенное смертному взгляду, и ее увечье – наказание для преступившей запрет.