– Но вы только пять городов назвали, – подает голос Питри из-за горы сельдерея.
Шара чувствует, как обращается на нее взгляд гигантского ока.
– Такие штуки, между прочим, под запретом.
Сигруд оглядывается, кончик клинка завис над запястьем.
Колкан молчит. Его можно принять за статую, если бы не ветерок, который шевелит складки одежды.
– Я не думаю, что такова природа истории, – говорит Сигруд.