Сухой щелчок – и в глазах Бородкина все заваливается куда-то набок.
– Не сомневаюсь. Он был таким умницей, к тому же умел сострадать, а это немало. Я думала, что у него получится как-то разобраться с недовольством, которое он вызвал. Но оказалось, что я ошибалась. Пожалуй, такой старый гнев можно выкорчевать только насилием. Хотя я продолжаю надеяться, что мы сумеем опровергнуть этот тезис.
А когда они снова поднимают взгляд, то видят, что город изменился: целые кварталы подвинули, чтобы освободить место для…
– Это просто название. Речь идет не только о политике. Все дело в смене поколений – а я к подобному, как понимаешь, руку не прикладывал. Так, просто волну оседлал.
– Недобиток, – выговаривает он. – Заговорил?
И тут сердце Шары ухает в пятки: «Ох, Ефрем… уж не тетя ли Винья тебя убила?..»