– Возьму накопитель, – решилась я. – Если услышу, что он вернулся, просто перенесусь наверх, и все.
Художник прищурился, а затем осмотрел меня настолько внимательным взглядом, что казалось, просветил насквозь.
Внезапный окрик заставил вздрогнуть и испуганно повернуться. Посреди улицы стоял Лео, и грудь его высоко вздымалась, а волосы растрепались окончательно.
– И не собираюсь, – ответила я ему такой же улыбкой. – Видишь ли… у меня договор с одним рестораном на доставку еды три раза в день. «Серебро имрата», знаешь такой?!
Я на полотне лежала спиной к зрителю на красных атласных простынях. Спина, ясное дело, была обнаженной, лишь в районе ягодиц стыдливо прикрытая куском кремовой газовой ткани. Я смотрела через плечо с загадочной улыбкой, и почему-то с первого взгляда было ясно, что без приглашения к этой сексуальной красотке лучше не соваться. И, конечно же, рисунок. Тот самый рисунок, который на самом деле украшал сейчас мою спину. Любовно выписанный второй раз, но уже на настоящем полотне, а не на живом.
Но больше всего я злилась на самого Леонарда. А вернее, на то, что он заставляет меня чувствовать себя виноватой! Хотя моя вина в чем?! Я ничего такого не сделала! Почему же тогда меряю шагами коридор и мучительно подбираю слова, чтобы извиниться? Нет, все же на себя, дуру с непонятно откуда взявшимся комплексом вины, я злюсь больше.