- Помилуйте, Бет, - рассмеялся доктор. - Зачем мне рак? У меня кошка. А жизнь… Это и есть моя жизнь. Разве она плоха?
Ректор еще рассказывал о том, что стало причиной моей аномальности, а меня уже проверяли. Нет, слава богу, без боевых заклинаний - просто прощупывали, убеждаясь, что я действительно не могу использовать дар. Как колют иголками отнявшиеся конечности, определяя степень чувствительности… А чувствительность, в отличие от способностей, у меня была. Даже гиперчувствительность. И пусть никто из сидевших за столом не использовал целительской магии, и мистер Брок, чья сила, если Грин не ошибся в выводах, тоже могла отправить меня в серые пески, наверняка не применял специальных некроматических чар, я резко почувствовала себя нехорошо. В ушах, перекрывая голоса, стоял невнятный гул. Глаза заслезились. Во рту сделалось горячо и сухо, как после внутривенной инъекции хлорида кальция, и голова закружилась…
- Присядьте, Элизабет, - взял заботливо за руку и провел к диванчику. - Попробуем во всем разобраться.
- Это - не честь для вас, - перебил Грина лорд Эрентвилль. - Ежегодно мы приглашаем больше сотни человек только потому, что они имеют какое-то отношение к академии. Многих из них даже не знаем лично. Посему это для нас честь - пригласить тех, кого действительно хотели бы видеть.
- Прошу прощения, - извинился милорд Райхон. - Нужно ответить.
Заумные рассуждения Сибил, у которой, не вдаваясь в подробности, я решила расспросить о выходе на иные пласты бытия, - как-никак, прорицатели ближе всех к астральному миру.