Десятник тихо выругался и подошел к сидящему на полу у стены металлическому голему. Последнему голему дружины.
– Бран, ударь тараном, – велел колдуну. В этот раз я полностью отдавал себе отчет и ни секунды не сомневался в приказе. В конце концов, чего я должен жалеть тех, кто стремится всеми силами прикончить меня, своего господина, и верных мне воинов. Конечно, где-то на периферии сознания теплилась жалостливая мысль, но ее перевешивал аргумент, что если сейчас не вернуть контроль, работая жестко или даже жестоко, то в будущем ситуация может ухудшиться. Слабый хозяин, будь он хоть трижды добрым и справедливым, никому не нужен. Не в этом мире уж точно. Всегда найдется тот, кто решит проверить бастионы на прочность. Это печально, но это данность.
– Думаю – это будет лишним, – по-прежнему улыбаясь, произнес Ласкон. – Он получил по заслугам. Надеюсь, урок пошел впрок и больше неповиновения не будет.
Длинный коридор миновали почти без происшествий, только однажды десятник споткнулся о труп, но устоял на ногах. Предупредив подчиненного о препятствии, понесся дальше. Никто по дружинникам так и не выстрелил.
– Во что ты меня втянул, злыдень лесной!!! Никуда я отсюда не поеду! Здесь родилась, здесь мой дом, отсюда и в мир иной уйду!
– На выручку надо, а вот спешить не будем. Это мутант тут прошел без проблем. Ему чего… щит колдовской выставил и попер. А нам чего делать, если вдруг в конце коридора самострел самовзводный до сих пор не разряжен? Или в комнатах еще враги живые имеются, что только и ждут, кого бы в спину воровским ножом ткнуть?