Чуткий слух уловил еле слышную поступь. Бореол на всякий случай активировал триграмму огня на посохе. Входной занавес из шкуры шкота откинулся в сторону, и внутрь хижины из необожженного кирпича просунулась голова охранника.
– Не обращай внимания. Это я о своем, о делах баронских задумался.
Наверное, примерно такие мысли витали бы среди крон или корней, а может, того и другого вместе. Кто знает? Здесь и сейчас разумными были только измененные, и в их головах теснились совершенно другие думы, изрядно сдобренные жаждой крови.
– Ну, Гаврилка… – снова приступила к уговорам Юля, – поехали в Прагу, ты мне обещал. Помнишь?
– Десятник, Хитрец, пойдемте во двор, пошепчемся, – приказал я, вставая с места.
Неожиданно периферийным зрением уловил движение на крыше ближайшего дома, но когда повернул голову, то увидел только скатывающийся с нее кем-то вырванный пучок соломы.