– Нет, наверное, набрал номер по ошибке, – произнес он уже увереннее.
От газет тоже никакого толку. Теперь они утверждают, что никакой судимости за домашнее насилие не было. Прежняя информация была ошибочной. Теперь они делают из него чуть ли не жертву.
– Что мне не понравится? – спросил он, но моей руки не выпустил.
– Мы можем поговорить не по телефону? – спросил он.
– Конечно, не знаешь. С тобой все в порядке? Ты какая-то странная.
Мне хочется исцарапать себе кожу ножом, просто чтобы чувствовать что-то, кроме стыда, но даже на это у меня не хватает духу. Я начинаю писать Тому, пишу и стираю, пишу и стираю, пытаясь подобрать слова извинения и попросить прощения за свою вчерашнюю выходку. Если записать все, за что я должна попросить у Тома прощения, то получилась бы целая книга.