И почувствовать, как ее ладони упираются ему в плечи.
— Эээ… — она чувствует себя совершенно косноязычной. Никаких не то, что остроумных ответов — вообще никаких. Выбивает все — и увлеченность, и даже мечтательность в его голосе, и его руки на своих плечах. Сглатывает. — Наверное, это будет круто. Красиво. Я уверена просто. Что ты все придумаешь и сделаешь стильно и красиво.
— Не ожидал, — нарушил молчание Макс, качнув головой. — Отчего же вы денег не дождались, Кира Артуровна?
— Я же говорил, что у меня безупречная логика. И звучит все просто отлично. Кирюш… — он еще раз зевнул. — Ты простишь меня, если я сейчас отрублюсь? День выдался просто мега-насыщенный. У меня глаза сами собой закрываются.
Недооценил он Киру Артуровну. Если ей что-то нужно… А ей было очень нужно. В какой-то момент, неуловимый, она как-то особенно сильно извернулась, прогнулась и… И он пропал. Провалился в нее.
Макс устало прикрыл глаза. А с чего он взял, что так — можно? Что так вот — правильно? Наорать, наговорить гадостей, сквозь зубы буркнуть, что влюблен, швырнуть ключами и уйти? И что девушке такое вот обращение понравится? Что она стерпит, обрадуется, примет его такого всего из себя распрекрасного, с таким вот щедрым предложением с распростертыми объятьями? Да вот, похоже, что и нет.