Она так сильно надавила на карандаш, что сломался грифель.
— Симпатичный — это он сам про себя так сказал!
В вагоне ей даже удалось сесть. Прижать сумку к груди, глаза прикрыть. И, наконец-то, оставшись самой с собой наедине под закрытыми веками — вспомнить. Как оно все было. Кира почувствовала, как на лицо наползает наиглупейшая улыбка, но ничего не могла с этим поделать. Да и не хотела.
Макс усмехнулся и пошел отжиматься. Раз есть время, пока ее бухарское ханство капризничать изволят.
— Чем тебе не нравится Магдалена? Нормальное польское имя.
И ушел. Снова. Быстрым шагом. Потом бегом. Хлопнула дверь, золотисто-бежевое «вольво» резко тронулось с места и быстро влилось в поток машин. Секунда — и все, его уже не видно.