Дура. Идиотка. Тупая курица. Это же надо было так вывернуть его слова. Подумать только — он ей такой совет дал! А своя голова для чего — прическу носить?! Макс саданул по рулю, и от взревевшего клаксона шарахнулся автомобиль справа.
Жалость остро кольнула под ребрами. От ее агонически вздернутого подбородка. От дрогнувшего на последних словах голоса. От выступивших на глазах слез — от кашля ли?
Оксана закатила глаза и уплыла в свой кабинет. А Кира пошла курить к мусорным бакам. На помойку. Туда, где, по мнению ее распрекрасной кузины, Кире самое место.
— Кир, такое подойдет? — Макс держал в руках бутылку вина.
Она прошла метрах в трех от него. А он все гадал — упадет или нет? Штормило Киру Артуровну на девять баллов — как характеризовал подобное состояние Семен Семеныч Драгин. Неудивительно — да еще на таких каблуках.
— Она тебе всегда откликается, — проворчала Кира. — Это с мамой мы можем не разговаривать — мама ведь все равно никуда не денется. А вот папе мы всегда отвечаем.