— Нет. Это я потом переименовал контакт, — Макс не помнил, когда ему было в последнее время так неловко.
— С чем бутерброд? — он с трудом подавлял желание урчать от удовольствия.
— Я всегда хотел жить именно так. Видеть из окна Финский. Слушай… — Макс вздохнул. — Наверное, в прошлый раз я как-то невнятно выразился. Со мной редко, но бывает такое. Я что хотел сказать… — он протянул одну руку, подался чуть вперед, прижимаясь к ее плечам. Коснулся пальцем стекла. Стукнул. — Там — моя мечта. Я давно этого хотел. С университета еще, наверное. И я шел к этому. Я целенаправленно добивался этого. И, в конце концов — вот! — еще раз стукнул по стеклу. И с сожалением отодвинулся назад. — Я живу в квартире с видом на Финский — так, как я и мечтал.
— Все, все, ухожу, — как мог миролюбиво пробормотал Макс.
— Зачем тебе такая навороченная духовка, если ты ею не пользуешься?
Вот на это он среагировал. Оторвался, тяжело дыша. Приподнялся на руках, заглянул в глаза.