Пусть Трин говорит, что это не любовь. Пусть он и сам думал, что его разум пытается отчаянно за что-то держаться. Для него это чувство было настоящим, живым. Для него Зара стала ценой, которую он не мог заплатить. И потому Грейстон достал из сейфа заявление.
– Он еще не закончил, – пояснил Эргар. – Твоя проблема для него как интересная задачка, он решает ее медленно и с удовольствием.
– Лорд Грейстон, – прервал его размышления новый, а потому непривычный голос системы, – вас просят спуститься к посадочной площадке. Прибыл господин Торрино, отец леди Торрино.
– Куда мы летим? Где мы вообще? О чем вы говорили? – Я начала засыпать мужчину вопросами, напрочь забыв о еде.
Я окончательно сникла, вяло размешивая сахар в кофе. Но отец обнял меня за плечи, свободной рукой соорудил бутерброд и, как в детстве, принялся кормить. Это было так… по-домашнему и забавно, что я даже улыбнулась. Впереди забрезжила надежда!
– Леди Торрино? – Браслет щелкал и свистел. – Давление ниже нормы. Как вы себя чувствуете?