Оглянувшись и убедившись, что никого рядом нет, Канди кивнула.
Для чего? Грейстону вдруг подумалось, что для Зары.
– Докажи! – потребовал Грейстон. – Проплыви в сторону камней, а потом развернись и плыви к берегу!
– Да, но если ты не поймешь, что ей нужно, каковы условия ее комфортного существования, она никогда не разрешит к себе прикоснуться. Я поговорю с ней, Грейстон, но ты должен сделать что-то, что подтолкнет ее навстречу к тебе. Не знаю что. Подумай сам. Теперь извини, я работаю над ее очками. Кстати, это тоже не добавляет Заре оптимизма. Если хочешь, чтобы твоя невеста различала цвета, предоставь мне связь с ее отцом.
В сауне было жарко. Он чувствал, что Зара буквально горит и от высокой температуры, и от его объятий. Она разомлела и позволяла ему делать, что он захочет. Только улыбалась и блаженно жмурилась, когда он зачерпывал немного снега и рисовал узоры, подобные тем, что были на нем самом. Грейстон все надеялся, что она не заметит изменившихся узоров на его теле.
Грейстона не покидало смутное беспокойство. Он раз десять осведомился у Эми, где Зара, и столько же раз получил ответ: Зара вместе с подругой Канди пьют чай и болтают.