После ужина завалился в спальню и сразу узрел на столике письменный прибор с бумагой.
Завтракаю я. Вчера погуляли на славу. О — х–х. погуляли… Со всеми приличествующими атрибутами: пальбой из пушек и пистолей, разрубанием столов алебардами и прочими веселыми штучками. Сегодня еле встал, а теперь осторожненько вкушаю антипохмельный крепчайший бульончик из великого количества сортов дичи. Хотя, чувствую, что без кисленького мозельского не обойтись. Значится завтракаю и одновременно являю собой приемно — испытательную комиссию. Фен демонстрирует свою вундервафлю.
— Пречистая Дева Богородица! — Иост ощутив под ногами твердую землю на глазах ожил и осенил себя троекратным крестным знамением.
— Отец всю жизнь паромщиком был. Мать белошвейкой. Только их уже нет… Этот пурпуэн* или этот?
— Вот что мне с тобой делать? — я встал и сделал несколько шагов по комнате. — Не молчи, говори.
— Кто пустил сюда ломбардцев? — схватил за горло сержанта и притянул к себе. — Кто мать твою?