– Похоже на сон, правда? – спросила она, сияя. – Разве здесь не чудесно?
Лорел кивнула. По телефону доктор сказал ей то же самое. Он так долго увиливал от ответа, обходясь стыдливыми недомолвками: «конец длинного пути», «время подводить итоги», «вечный сон», что Лорел не выдержала.
Всю дорогу по длинному каменному коридору он увлеченно рассказывал историю Нью-колледжа. Наконец, после множества поворотов, они оказались в комнате со столами. Ее окна выходили на заросшую плющом средневековую стену.
Джимми плакал той ночью у себя дома, утирая злые горячие слезы тыльной стороной ладони. Все было плохо, а он не знал, как это исправить. Отец заметил и спросил, не обижают ли его другие мальчишки в школе? Джимми отчаянно захотелось вернуться в прошлое, вновь стать ребенком. Он поцеловал отца в макушку и сказал, что все хорошо. И тут его взгляд внезапно упал на письмо – оно лежало на столе, – адресованное мистеру Дж. Меткафу.
Лорел навострила уши. Последние слова были сказаны с нажимом, и мисс Перри определенно уловила намек.
В тот вечер он долго бродил по Лондону. Долли забрала «Питера Пэна» – Джимми жалко было отдавать книгу, но Долли вцепилась в нее насмерть. Да и как бы он объяснил, почему не хочет расстаться с подарком даже на время? Чек Джимми все-таки оставил у себя и теперь ощущал в кармане как непомерную тяжесть. Он брел по разбомбленным улицам и без фотоаппарата видел не романтические зарисовки, а страшные разрушения. Одно ему было совершенно ясно: он не возьмет и пенни из этих денег и не сможет больше смотреть на Долли, если возьмет она.