– А я все равно уеду! Что бы вы ни говорили, я своего решения не изменю. Я этого хочу!
Они помирились на ступенях пансиона миссис Уайт, поцеловались на прощание – старательно, почти по обязанности, – и сказали все нужные слова: что оба вспылили на пустом месте, без всякой причины. Однако Долли знала: это не так. Она долго не спала, вспоминала все события последних недель, все встречи с Джимми: что он говорил, как себя вел. И постепенно до нее дошло. Причина размолвки – ее план. То, о чем она попросила Джимми. Тот самый умный план, который должен был обеспечить их счастье, грозил погубить все…
Она помедлила, ища слова для страшного известия. Долли, глядя на нее пристально, покачала головой, как будто почти угадала чудовищную правду. Это придало Вивьен смелости.
Долли не хотела верить. Ей было страшно, горячие слезы бежали по лицу.
Впрочем, сегодня Вивьен направляла разговор.
Он хотел заказать столик в одном из тех шикарных ресторанов, которыми грезила Долли, вроде «Ритца» или «Клариджа», но мест нигде не было: ни уговоры, ни мольбы не помогали. Поначалу Джимми расстроился, в который раз пожалев, что не богат и недостаточно респектабелен, затем решил, что оно и к лучшему: среди тамошней публики он будет чувствовать себя не в своей тарелке, да и тошно кого-то из себя корчить. В любом случае, как пошутил его издатель, продукты все равно нормируются, и в «Кларидже» им подадут тот же вултонский пирог, что и в «Лайонс», только дороже.