– Я рассказывала вам о дурном настроении Долли. Она была такой почти все время, пока мы жили на Кемпден-гроув. А однажды, спустя несколько недель после моей свадьбы, муж был на дежурстве, и я решила пойти с девочками на танцы. Я пригласила Долли, не особенно надеясь, что она согласится, но неожиданно она сказала «да».
Лорел надела очки и, повернув фотографию к свету из окна, чтобы не упустить ни малейшей подробности, принялась тщательно изучать Дороти. Что-то в мамином лице было не так. Оно выглядело напряженным, как будто ее чувства к снимающему не вполне искренни. Не то чтобы он был ей антипатичен – совсем нет, просто улыбка казалась искусственной. От радости мама улыбалась бы иначе.
В коробке номер один оказалось несколько конвертов. Лорел открыла первый: там лежало штук двадцать писем, перевязанных ленточкой, и кусок картона, чтобы они не мялись. Она еще раз оглядела всю стопку. Кэти Эллис, очевидно, вела обширную переписку, но с кем?
– Разве не странно, что мама никогда о ней не упоминала? – Лорел отхлебнула вина. – Интересно, почему…
В комнате стало тихо, черный дрозд за окном звал подругу.
– Прекрати, Долл. Все совсем не так. – Джимми нагнулся над столом и накрыл ладонями ее руки. Он старался говорить спокойным веселым голосом, словно подразумевая: «Это был неудачный розыгрыш, пора с ним кончать». – Я помню, как плохо она поступила, и мне в ней это очень неприятно. Однако твой план… он просто не сработает. Ее совесть чиста – она прочтет письмо и посмеется. Может быть, даже покажет мужу, чтобы посмеяться вместе.